И оживут слова. Часть III - Наталья Способина

— Она прекрасна, правда? — приглушенно спросил Алвар.

Я вздрогнула от звуков его голоса и обернулась. Он стоял плечом к плечу с Альгидрасом и выглядел полностью изможденным. Но, несмотря на это, на его губах играла улыбка.

Я просто кивнула вместо ответа, потому что отрицать очевидное не было смысла. Дева была красива. Пока стояла здесь — закопанная и беспомощная. Вряд ли кто-то из нас вспомнит о ее красоте, коль скоро удастся ее пробудить. Почему-то я сомневалась в том, что внутри она так же прекрасна, как и снаружи. Ее «дети» проводят кровавые обряды, вырезая целые деревни, только для того, чтобы слышать ее зов. Сколько людей полегло в Свири, пытаясь остановить кваров, которые рвались сюда как полоумные? И сколько самих кваров унесла эта война? А ведь Альгидрас был прав. Они не виноваты. Они просто ищут ее. Вспомнился зов хванского Шара и тревожную тоску, которую он породил в моей душе.

Я повернулась к молчавшему до сих пор Миролюбу. Тот стоял у входа в зал и выглядел так, словно отдал бы все на свете, чтобы отсюда уйти. Его грудь резко вздымалась и опадала, как будто он не мог надышаться.

— Все хорошо? — спросила я.

Он вздрогнул, точно очнулся ото сна, и с удивлением проговорил:

— Она зовет.

С этими словами он сделал шаг вперед и замер, точно спохватившись.

— Как? — Альгидрас отлепился от стены и преградил путь Миролюбу. Алвар остался стоять у факела, но его взгляд прирос к княжичу.

— Мне нужно подойти, — с легкой досадой произнес Миролюб и попытался обойти хванца.

— Постой! — Альгидрас перехватил запястье Миролюба. — Не ходи. Сперва скажи, что ты должен сделать.

Миролюб с трудом отвел взгляд от Девы и сфокусировался на Альгидрасе.

— Это она, да? Говорит, как делать?

Это и стало ответом на мой вопрос, кого из мужчин она выбрала. В этот миг я испытала облегчение, потому что поняла, что, выбери Дева своей игрушкой Альгидраса, я бы не была так спокойна.

Альгидрас же кивнул на слова княжича и произнес:

— На меня смотри. Не на нее.

И вдруг, пошатнувшись, выпустил руку Миролюба, а потом медленно повернулся к Деве.

— Не делай так, — серьезно произнес он, и в его голосе послышалась угроза.

Некоторое время ничего не происходило. Потом Альгидрас вдруг нехорошо улыбнулся и двинулся к Деве.

— Альгар! — предупреждающий окрик Алвара слился с Радимовым «Олег!».

Альгидрас поднял ладонь, призывая ему не мешать, и, подойдя к Деве, опустился перед ней на колени. Несколько секунд он молчал, а потом глубоко вздохнул и медленно заговорил по-кварски. Его голос звучал негромко, но уверенно.

— Что он говорит? — одновременно спросили Радим и Миролюб.

Алвар, не отводя взгляда от Альгидраса, поднял руку и коснулся пламени факела. Любой нормальный человек должен был бы тут же отдернуть ладонь. Но он держал пальцы над пламенем неподвижно, когда медленно, с чудовищным акцентом, заговорил:

— Говорит, что мы ей нужны. Что у нас есть силы, и… она… и ей… надобно ладить с нами добром.

— Он угрожает? — с ноткой восхищения в голосе уточнил Миролюб.

— Предупреждает, — ответил за Алвара Радим с удовлетворением в голосе.

Было видно, что такой поворот по душе прямолинейному воеводе. Альгидрас встал и повернулся к Миролюбу.

— Теперь подойди, если еще хочешь.

Миролюб медленно приблизился и так же медленно, словно нехотя, опустился на колени. Поколебавшись несколько секунд, он коснулся руки Девы и сжал ее пальцы, как сделал бы это, будь она вправду живой.

— Чудно, — пробормотал он.

Вдруг он резко обернулся ко мне. Выражение его лица в этот миг не предвещало ничего хорошего. Я нахмурилась, не понимая, что происходит.

— Мы после поговорим, княжич, — тут же подал голос Альгидрас, и я похолодела.

Мысленно потянувшись к Деве, я уже знала, что она показывает Миролюбу. Это напоминало кадры из плохого фильма или же книгу, которую ты представляешь себе отдельными сценами: огонь в печи, маленькая комнатка и двое, слившихся в объятиях. Но самое страшное было не в этом. От картинок било такими эмоциями, что я почувствовала, как мое тело покрывается мурашками. Я малодушно понадеялась, что эти эмоции целиком и полностью мои и появились сейчас исключительно в моем сознании в ответ на увиденное. Но точно знать я не могла. В смятении посмотрев на Альгидраса, я заметила, что он кусает губу, разглядывая спину Миролюба. «Да сделай же что-нибудь!» — хотелось крикнуть мне.

Альгидрас будто услышал. Он подошел к Деве и, не опускаясь в этот раз на колени, коснулся ее свободной руки. Он снова заговорил по-кварски. Теперь его голос звучал напряженно. Напряжение словно повисло в маленькой пещере, выдавливая прочь весь воздух. Я почувствовала, что с трудом могу дышать.

— Надо уходить, — вдруг произнес Алвар.

Альгидрас тут же отнял руку от Девы и тронул за плечо все еще неподвижного Миролюба:

— Уходим, княжич!

Я ожидала, что Миролюб сейчас взорвется. Так поступил бы любой мужчина на его месте: вкатать в землю того, кто обманул твое доверие, предал тебя за твоей спиной. Однако Миролюб медленно встал, выпрямляясь во весь рост, и двинулся к выходу. Я отступила в сторону, уходя с его пути, но он вдруг перехватил мою ладонь и несильно дернул:

— Уходим. Что стоишь?

Я бросила на Альгидраса недоуменный взгляд и позволила Миролюбу меня увести. Путь назад показался короче, потому что мы почти бежали. Воздуха становилось все меньше. Каждый вдох теперь давался с трудом. У меня закружилась голова, и я поняла, что мы все глупцы. О чем думал Альгидрас, пытаясь с ней торговаться? Что могли мы против ее силы?

Факел на стене погас. То ли по воле Алвара, то ли огню больше не хватало кислорода, чтобы гореть. Пещера погрузилась во тьму.

— Яма! — коротко предупредил Миролюб.

Его голос долетел до моего затуманенного сознания как через вату. Я все-таки споткнулась и почувствовала, как чьи-то руки ухватили меня за талию, не дав упасть. Я хотела поблагодарить, а заодно сказать, что не смогу больше идти, но не успела.

Я могу рассказать тебе сотню-другую историй

О несметных сокровищах и о кровавых битвах,

О прекраснейших девах, которых любили герои,

О мудрейших, чьи речи до наших времен не забыты.

Я могу поведать о тайнах? ровесниках неба.

С каждым веком о них говорят все тише и тише.

Я могу рассказать о краях, где никто еще не был.

Но подумай сперва, ты готов ли о них услышать?